Глава 70/5 Волосатые ботинки
«Даймон фамилиарис», – пробормотал Сергей в забытьи. Из-за противогаза голос его прозвучал весьма запредельно и угрожающе. Панк вздрогнул – ему стало не по себе, – да и сидеть рядом «просто так» надоело. Недолго думая, он слегка прикрутил колесико дозатора капельницы и отправился рыскать по дому.
Эфир беглецу почему-то не нравился, – так находят малоэффективными и даже невкусными элитный алкоголь и хороший табак прожженные почитатели спиртосодержащих суррогатов и «Примы». Так нищие потребители-ретрограды с презрением смотрят на новые веяния в моде или в чем бы то ни было, оправдывая свое жалкое существование «классическими» предпочтениями и увязая в трясине инертности.
«Я здесь никого не держу, – сказал как-то Нортон, посетив один из концлагерей для вновь прибывших. – Если нравится, – оставайтесь. Нет, – попробуйте убежать, – откажитесь от моего теплого крова». Отказываются очень немногие. Даже не хотят знать – что находится по ту сторону за забором. Некоторые придумывают нелепые байки про ужасы, поджидающие там отчаявшихся, оправдывая этим свой… патриотизм. Ведь концлагерь, по своей скрытой сути – небольшая модель государства.
Многие даже не подозревают, что уже живут в своем персональном Аду, – считают это фигурой речи или выдумкой, сказкой. В подобную Преисподнюю попадает тот, кто перестает стремиться к чему-то и довольствуется тем, что у него есть, а также принимает для себя как догму общее мнение.
Однако, – новое – суть хорошо забытое старое. Вспомним историю эфиромании, которая начинается едва ли не раньше «изобретения» этого химического дистиллята. По общепринятым данным этоксиэтан был открыт в XIII веке известным испанским ученым Раймондом Луллием. Но только в 1540-м действие эфира описал Парацельс. Впервые же в качестве наркоза эфир документально опробовали в октябре 1846 года.
На деле же, еще до Луллия некоторые алхимики проводили реакцию окисления более-менее чистого этанола. А самым первым, упомянутым в истории человеком, проводившим многократную дистилляцию вина, цветов и ароматических масел, а также других веществ, включая спирт с кислотой, является женщина по имени Таппути. Эта изготовительница духов и прочих волшебных снадобий упомянута в клинописной Месопотамской табличке… четыре тысячи лет назад.
Эфиромания в Росси имела широкое распространение в определенных кругах еще во времена революции, – благодаря сухим законам и новым веяниям моды; а также и в прочих странах после подписания международной опиумной конвенции в 1912 году.
— Самое то, самое то, – передразнил криворото Панк одного из братков, вспоминая об очередном унижении.
******
Это произошло, когда после очередной веселой тусовки в подвале-рок-клубе «Аргентуме», Вано и Панк остались там ночевать. Стоило парням устроиться поудобней на импровизированных кроватях из запчастей различных диванов, как туда заявился какой-то криминальный «расписной джентльмен». Босо’та находился явно в подпитии и, видимо, на удачу решил заглянуть к малолеткам. Панка этот «бродяга» откуда-то хорошо знал, поэтому не преминул случаем провести с ним воспитательную беседу.
— Самое то для токсомана, – это дышать эфиром, – вещал он, попыхивая папироской. – Ты сидишь и слышишь гул проводов за сотни метров. Но ты, Панк, – завязывай. Хочешь стать голубым и уехать из этого города?
Панк молчал. Вано тоже не вмешивался, – в ту пору старших да сиделых еще уважали.
— Обойди шестнадцать друзей – возьми у каждого по двадцать копеек, – вот, тебе и бутылка вина. Попробуй вмазаться, покурить… А эта твоя тема с красками – педерастия галимая.
Далее – все в этом духе. Исчерпав красноречие, браток закончил свой поучительный монолог и отправился восвояси, а подуставшие парни продолжили созерцание своих циклодоловых снов.
******
Открыв холодильник, Панк с тоской взглянул на пустые полки, – кроме проткнутой с двух краев банки концентрированного молока и куска старого сыра поживиться там больше оказалось, к его сожалению, нечем. Высосав из банки густое молоко, подонок запил его отваром из мухоморов. Каким образом сразу две такие тошнотворные жидкости прижились вместе в его желудке, – понять автору не представляется возможным. Так или иначе, но, продолжая искать, Панк обнаружил на чердаке старые унты, которые незамедлительно напялил на свои босые грязные ноги, и велосипедную аптечку. Спустившись вниз, – обнаружил в пристройке еще и канистру с бензином. Очень довольный своими находками, беглец вернулся в черную комнату.
Клей из аптечки Панк выдавил в полиэтиленовый пакет, долил туда бензина и, с нескрываемой радостью начал наслаждаться ароматным букетом «термоядерного» коктейля.
— Волосатые ботинки, пару поддай! – услышал Панк противный визгливый голос, наблюдая за тем, как ворс с линяющих унт перелезает на его грязные брюки и пускает там корни, – штанов своего размера ему найти тут не удалось.
В темноте перед токсикоманом образовался банный полок с ушатом и вениками. На нем сидела не слишком приятного облика старушенция и улыбалась беззубым ртом.
— Она станет молодой и красивой, если ты поддашь пару, – вкрадчиво произнес банник, выглядывая из-за печки.
Панк бросился было искать ковшик, но галлюцинация стала тускнеть, выдав этим себя. Тогда бедолага начал снова что есть мочи вдыхать пары бензина и клея. Но старуха только смеялась и отпускала пошлые шутки.
Спустя какое-то время до Панка наконец-то дошло, – что именно имела в виду чурота. Он извлек трубку из фильтра противогаза, открутил его, добавил марли и вылил туда весь оставшийся в бутылке эфир. Прикрутив фильтр на место – к противогазу на спящем приятеле, – Панк снова приступил к ингаляции, всем сердцем желая снова увидеть старушку… точнее, ту девушку, в которую она обещала ему превратиться. Каково теперь приходится Сергею, – Панка волновало в последнюю очередь.
Ожидания не обманули мерзавца, – вместо закопченных стен и скромного убранства бани по-черному пред ним возникла панорама, достойная восхищения самого изысканного и прихотливого взора.
******
Сауны во дворцах Самаэля похожи на термы Антониана в Римской империи, с тем лишь различием, что свет в них поступает не сквозь полупрозрачный камень из окон, а исходит от люминесцирующих самоцветов и хрустальных светильников-колб, наполненных светящимся газом. Соответственно, и на технические новшества архидемон не поскупился, а уж про художественное оформление с использованием сокровищ подземного мира говорить, и вовсе, не стоит.
Первое посещение терм Самаэля стало для Айрин истинным откровением и выпало на один из тех хмурых дней, когда русалка была особенно несловоохотлива.
***
— Скучаешь? – спросил архидемон, увидев дочь в каменном саду у рубиновой розы. – Мелодии этого цветка способны загнать в еще большую меланхолию.
— Ты сам вчера попросил меня пошпионить за матерью, – ответила Айрин со вздохом. – Без яда жабы она вычислила бы меня в первую же минуту.
— Новый облик – иные правила, – ответил Самаэль. – Пойдем со мной. Есть одно место, в котором ты не только развеселишься, но и быстро почувствуешь себя лучше.
— Куда ты хочешь меня отвести? Я чувствую себя моллюском без раковины.
— Поверь мне, – это сейчас как раз то, что тебе нужно.
— Сауна? – испуганно спросила русалка, когда электромобиль проехал по мосту над кипящей лавой и остановился у входа скромного на первый взгляд заведения. – Я видела, что вы там делаете, истязая себя. Это ужасно. Чем я заслужила такое?
— Видела со стороны сквозь призму жабьего восприятия, – ответил архидемон со смехом. Теперь ты другая. Смелее, вперед!
— Я не хочу.
— Хуже не будет, – сказал Самаэль строго и протянул руку дочери.
Немного помедлив, она последовала все же за ним.
***
— Помнишь наше с тобой первое посещение этого места? – спросил архидемон с улыбкой, растягиваясь на массажной кушетке.
— Как забыть. Я была в ужасе, – ответила Айрин со смехом, располагаясь неподалеку.
— Словно рыбина в пароварке?
— Вроде того. Только дышат морские русалки кожей – не жабрами. Она у нас очень чувствительная. Впрочем, – тебе ли не знать.
— И сегодня ты пригласила меня пропарить древние косточки из-за Нее, а вовсе не потому, что настала пора вновь избавиться от лишних ядов под кожей?
— Так и есть. Мама беременна от тебя. Не хочешь ее навестить?
— Отчего бы тебе не сказать прямо, – чего именно ты желаешь на этот раз.
— Ты уже и сам, наверное, догадался, почему моя метаморфоза была столь мучительной.
— Догадываюсь. Ты не захотела навсегда расстаться с родной стихией. Должно быть, процесс обратим.
— Бери выше, папа, – я добилась того, о чем Атрагарте может только мечтать. Мне теперь могут быть подвластны и суша, и море.
— Так… Эту сауну придется уничтожить, пока информация не просочилась. А она мне так нравилась, – сказал Самаэль со вздохом, но и с какой-то радостью в голосе. – Чего-то подобного я ожидал…
— Построишь новую – лучше этой.
— А вот этим уже займешься сама. Довольно бездельничать.
— Русалки не умеют строит. Я ничего в этом не смыслю.
— Научишься.
— Хорошо, научусь. Как насчет матери? Отвлечешь ее внимание? Хочу опробовать новые силы – искупаться. Если это меня не убьет, – значит все получилось.
— И тебе не придется строить мне новую сауну, – сказал Самаэль с веселой усмешкой. – Валяй, – купайся. Далеко только не заплывай. Закажу судно, чтобы отвезло тебя в наиболее безрусалочье место.
— Лучше яхту. Двух матросов достаточно.
— Выйдешь без охраны?
— Среди твоих верных людей есть такие, что стоят целого взвода.
— И то верно. Навещу я ее. Снимай уже защитное поле. Эх, это лучшие мои массажисты…
— Ворчун.
— Молодежь…
***WD***
*Следует отметить, что применение эфира не ограничивается одной лишь медициной. Это вещество используется в качестве незаменимого компонента для создания топливной смеси, с которой работают авиамодельные двигатели компрессионного типа.
